Журнал для пасторов Net, Rus Ed 44, Летнее издание 2022

Служение Института Библейского Проповедования…

Автор: Проф. Роджер Паскоу, Президент,
Email: [email protected]

I. Усиливая Объяснтительную Проповедь: Проповедь Новозаветных Евангелий, Ч. 3, Притчи

Притчи встречаются не только в Евангелиях. Нафан, например, использовал притчу, чтобы предупредить Давида о его грехе (2 Цар. 12:1-10). Исаия использовал притчу, чтобы обвинить дом Израилев (Ис. 5:1-7. Обратите внимание, что притча находится в Ис. 5:1-6, а ее применение - в Ис. 5:7). Однако для целей этой статьи я буду рассматривать притчи как поджанр «евангелия».

1. Определение и структура притч. Притча — это короткий рассказ, в котором определенные повседневные переживания и персонажи представляют определенные моральные или духовные истины. Иисус часто использовал притчи, чтобы подчеркнуть мысль. Как правило, притча начинается с описания событий или персонажей в конкретной ситуации и заканчивается прямым применением или объяснением истории, чтобы слушатели осознали ее актуальность для своей жизни. Вот почему вы часто встречаете сильную негативную реакцию на притчи Иисуса, потому что они затрагивают совесть слушателей.

2. Литературные формы притч. Проще говоря, притча — это форма образного языка. Позвольте мне сделать следующие различия…
1) «Правдивые» притчи. Под «истинными» притчами я подразумеваю притчи, которые следуют структуре и определению, которые я изложил выше. Примеры «истинных» притч: 1) Добрый самаритянин (Лк. 10:25-37); 2) Потерянная овца, потерянная монета и потерянный сын (Лк. 15:1-32); 3) Великая вечеря (Лк. 14:15-24); 4) Работники в винограднике (Мф. 20:1-16); 5) Богач и Лазарь (Лк. 16:19-31); 6) Десять дев (Мф. 25:1-13).

2) Сравнения. Некоторые притчи принимают форму развернутых сравнений, в которых предмет и вещь, с которой он сравнивается, отличаются друг от друга и становятся явными с помощью таких сравнений, как «подобно» или «как». «Царство Небесное подобно…» (Мф. 13:44-46). Примеры притч в форме развернутых сравнений: 1) Закваска в муке (Мф. 13:33); 2) Сеятель (Мф. 13:1-23); 3) Горчичное зерно (Мф. 13:31-32).

3) Метафоры. Некоторые притчи имеют черты развернутой метафоры, в которой, в отличие от развернутого сравнения, сравнение между предметом и вещью, с которой он сравнивается, неявно и нераздельно - например. «Вы - соль земли… Вы - свет миру» (Мф. 5:13-14). Хотя можно поспорить, что такие утверждения являются просто метафорами (и это было бы правдой), тем не менее, в контексте, в котором они используются, я считаю справедливым классифицировать некоторые из них, как имеющие иносказательные черты в своей структуре и цели.

3. Цель притч. Несмотря на кажущуюся простоту формы и содержания притч, было много споров о том, что они означают. И действительно, есть притчи, которые трудно понять, как, например, притча о нечестном управителе (Лк. 16:1-13). Мы читаем подобную историю и спрашиваем себя: «Что именно имел в виду Иисус? Он действительно хвалит нечестность этого человека? Или в этой истории есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд?» Даже сами ученики задавались вопросом, что означали некоторые притчи Иисуса (Мк. 4:10; Лк. 8:9).

К сожалению, объяснение Иисусом значения притч само по себе трудно понять: «Вам дано знать тайны Царства Божьего, а тем внешним все бывает в притчах, так что они своими глазами смотрят, но не видят, и всегда слышат, но не разумеют; да не обратятся и будут прощены им грехи» (Мк. 4:11-12; цитируется Ис. 6:9-10). Хотя это утверждение не обязательно подразумевает, что это было целью всех притч Иисуса, оно объясняет, почему он использовал некоторые притчи, чтобы представить божественную тайну относительно природы Царства Божьего, тайну, значение которой открывается тем, кто обладает божественной силой. жизни, но утаивается от тех, кто непреклонно отвергает истину.

Возможно, объяснение Иисуса лучше понять в контексте того, что его служение имело два диаметрально противоположных результата. По выражению апостола Павла, для одних слушателей послание Иисуса в притчах было «запахом живительным на жизнь», а для других «запахом смертоносным на смерть» (2 Кор. 2:14-16). Или, как выразился апостол Петр, для «тех, кто уверовал» Иисус представлен в притчах как «камень, который отвергли строители, Сделавшийся краеугольным камнем», а для неверующих Он — «камень, о который они претыкаются, и камень, о который спотыкаются» (1 Пет. 2:7-8). Другими словами, притчи Иисуса заставляли людей принимать какую-либо сторону. Вы были либо за него, либо против него. Очевидно, это было следствием многих притч – они разделили людей и тем самым открыли истину их сердец. Как указывает Мойзес Сильва: «Притчи… когда они обращены к тем, кто восстал против Господа, становятся орудиями суда. Таким образом, «кто имеет, тому будет дано больше; кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет» (Мк. 4:25). (Сильва, Введение в библейскую герменевтику, с. 111).

Таким образом, притчи служат цели различения тех, кто слышал Иисуса, — с одной стороны, для того, чтобы скрыть истину от тех, кто отверг Его слова, а с другой стороны, чтобы разъяснить истину тем, кто положительно откликнулся на Его слова. Тем, кто положительно отреагировал на его слова, притчи Иисуса открыли Бога, Его истину и Его цели для своего народа. Для тех, кто отверг Иисуса и его слова, Иисус использовал притчи как орудие суда и средство скрыть от них истину (напр., Мф. 13:10-15; Мк. 4:11-12; Лк. 8:9-10). Как выразился Генри Вирклер: «Те же притчи, которые давали понимание верным верующим, были лишены смысла для тех, кто ожесточал свои сердца против истины» (Вирклер, Герменевтика, с.165). Это учение похоже на 1 Коринфянам 2 относительно способности возрожденного человека понимать духовную истину в сравнении с неспособностью невозрожденного человека. Разница в том, что у одного есть духовное зрение, а у другого - духовная слепота. Таким образом, притчи имеют две цели, или фокусf, – первый для верующих, второй - для неверующих.

Цель притч двояка: 1) научить слушателей духовным истинам, таким как молитва, даяние и т. д. (например, Мф. 13:10-12; Мк. 4:11), и 2) бросить им вызов в отношении неправильного, греховного или лицемерного образа жизни (напр., Лк. 7:36-50). В общем, цель притч — раскрыть правду о характере и личности слушателей — кто они, и что они из себя представляют.

4. Природа притч. Вероятно, характеристика притч, которая объясняет, почему Иисус так часто использовал их в своем учении, заключается в том, что это были простые интересные истории из повседневной жизни, которые обычные люди могли понять, с которыми они могли отождествлять себя, и из которых они могли чему-то научиться.

Таким образом, притчи раскрывают, проясняют, подчеркивают и применяют духовную истину как к сердцу, так и к совести. Природа притч такова, что они производят впечатление на умы и совесть людей гораздо более драматичное, действенное и продолжительное, чем простое изложение сути — т.е. упорная вдова и неправедный судья (Лк. 18:1-8), или фарисей и мытарь (Лк. 18:9-14).

Таким образом, природа притч заключается в том, что они представляют собой рассказы из реальной жизни о знакомых ситуациях, людях и событиях, которые сравнивают одну ситуацию, человека или событие с другой, чтобы проиллюстрировать, просветить и научить незнакомой или непризнанной, но важной духовной истине. По своей природе притчи косвенны и требуют ответа от слушателей.

5. Понимание и толкование притч. Притча — это послание. Говорится, чтобы обратиться к слушателям и захватить их, рассказать им об их собственных действиях или заставить их каким-то образом отреагировать на Иисуса и его служение. Именно эта особенность затрудняет толкование притч, потому что она чем-то похожа на толкование анекдота — если вам приходится его толковать, он не может быть смешным и интуитивно очевидным. Как и в случае с непосредственным обращением к шутке, слушатели притч должны были немедленно отождествить себя с теми моментами, которые заставили их понять суть притчи.

Поскольку мы можем не сразу понять сути из-за нашей отдаленности от времени, культуры и языка притч, они действуют на нас не так, как на первых слушателей. Однако, правильно иистолковывая притчи, мы можем понять то, что тогда понимали они.

Как правило, толкование и применение истории происходит в конце притчи и отличается от самой истории. Например, в Луки 7:40-42 три ориентира: ростовщик и два должника. Отождествление происходит немедленно: 1) Бог подобен ростовщику; 2) блудница и Симон подобны двум должникам.

Притча – это слово суда, требующее ответа от Симона. Сила притчи такова, что Симон не мог упустить ее сути. Следует отметить, что оиертиры сами по себе не составляют притчи. Они служат только для того, чтобы вовлечь слушателей в историю и дать им ориентир, с кем или с чем они отождествляются. Суть истории в предполагаемом ответе. В данном случае слово осуждения Симону и его друзьям и слово принятия и прощения женщине.

Помните, что все притчи Иисуса в некотором роде являются средством, которое Иисус избрал для описания и провозглашения Царства. Следовательно, мы должны очень хорошо знать значение царства в служении Иисуса.

6. Рекомендации по исследованию и толкованию притч. Когда притчи были впервые произнесены, они редко нуждались в толковании, поскольку их смысл был интуитивно очевиден для слушателей. Но поскольку нас там не было и поскольку они были только в письменной форме, нам не хватало непосредственного понимания некоторых отиентиров, которые были у первоначальных слушателей. Однако посредством толковательного процесса мы можем обнаружить их точку зрения с высокой степенью точности. Что нам нужно сделать, так это перевести этот момент в наш собственный контекст (как это сделал Матфей, например, 18:10-14; 20:1-16). Один из способов сделать это в своей проповеди — это вставить в историю контекстуально и герменевтически подходящие современные ориентиры.

В то время как все обычные, традиционные экзегетические инструменты, процедуры и принципы должны быть использованы при изучении притч в их контексте, чтобы сделать вывод об авторском замысле, жанр притчи кажется таким изменчивым, имеющим такое разнообразие и содержащий такое множество уровней. Это означает, что они оставляют большую гибкость в проповеди. Мы должны помнить, что наши собрания сегодня любят притчи и обычно находят их такими же увлекательными, как и первоначальные слушатели. Это подчеркивает силу повествования.

Золотое правило (как и во всех толкующих исследованиях при подготовке к проповеди) состоит в том, чтобы не придавать притчам значения того, для чего они не предназначались. Это распространенная ошибка при толковании притч, а именно попытка придать каждой детали параллельный альтернативный смысл (т. е. аллегоризировать ваше истолкование). Проблема аллегоризации как метода толкования заключается в том, что она очень субъективна. Десять разных людей могли придумать десять разных значений для каждой детали. Общее правило для понимания и проповеди притч заключается в том, что, как говаривал один мой друг-пастор, мы не должны пытаться «заставить притчи ходить на четвереньках», то есть не пытаться придавать смысл каждой детали, если она не очевидна из самой притчи.

Более того, аллегоризация, пытающаяся придать значение каждой детали, часто упускает из виду общий смысл притчи. Чтобы противостоять аллегорическому методу толкования, некоторые ученые утверждают, что каждая притча имеет только один смысл, а детали - просто повествовательная показуха. Но это, безусловно, чрезмерное упрощение. Например, в притче о блудном сыне не представляют ли сын, отец и старший брат разных личностей? Притчи могут иметь одну или несколько точек зрения, так же как они могут иметь несколько целей, форм и применений. Однако, хотя притча может иметь несколько моментов, каждая притча (как и любой другой отрывок из Писания) имеет только одну доктринальную основу или принцип, который она передает.

7. Сбалансированный подход к толкованию притч (адаптировано из Craig Blomberg, цитируется у Duval and Hays, 260f.).
а) Искать главную мысль для каждого главного героя. Все остальные детали лишь усиливают историю. Например, в притче о блудном сыне (Лк. 15:11-32) блудный сын ясно представляет грешника, обращающегося к Богу с покаянием и верой. Отец представляет готовность Бога проявить милость и прощение. Старший брат олицетворяет религиозных людей – фарисеев и книжников, к которым Иисус обращался в притче (Лк. 15:2), считающих, что они одни достойны благодати Божией.

Опять же, в притче о добром самаритянине (Лк. 10:29-37) человек, побитый разбойником, представляет нуждающегося ближнего (это тема, к которой обращается Иисус, Лк. 10:29). Священник и левит представляют религиозных лидеров, от которых можно было бы ожидать безоговорочной любви к своим «ближним», но на самом деле они могут этого не делать. Самарянин представляет тех, от кого вы не ожидаете, что они будут любить своих «ближних» с другим религиозным и культурным происхождением, но которые действительно могут делать это практически и публично.

б) Определите основную мысль, которую могли бы понять первоначальные слушатели. Не читайте и не толкуйте притчи в отрыве от того, что происходит вокруг них. Внимательно проверьте их литературный контекст. Притчи Иисуса неизменно иллюстрируют то, что происходило в непосредственно предшествующем вопросе или обстоятельстве.
Пытаясь определить основной смысл притчи, полезно задать себе несколько вопросов, например: 1) К какому ответу призывают и взывают? 2) Есть ли в повествовании неожиданность, поворот, шок? 3) Как или чему эта притча учит нас о Царстве – прямо или косвенно? 4) Какова христологическая и богословская направленность и учение? 5) Что это за притча – настоящая притча, сравнение или метафора? 6) Каковы различные сцены и движения притчи? 7) Кто аудитория? 8) Кто главные персонажи и кого они представляют? 9) Что является центральным теологическим моментом?

8. Еще несколько советов по толкованию притч.
1) Слушайте притчу снова и снова. Определите ориентиры, которые могли быть схвачены слушателями Иисуса. Попытайтесь определить, как первоначальные слушатели отождествили бы себя с историей – что они услышали бы, и как бы они это истолковали и применили. Иногда смысл прямо указывается в притче; в других случаях это подразумевается через применение (ср. Мф. 5:13; 18:21, 35; 29:1-16; 22:14; 25:13; Лк. 12:15-21; 15:7, 10; 18:1, 9; 19:11).

2) Внимательно изучите контекст. Как и в случае любой прочной методологии толкования, внимательно исследуйте контекст каждой притчи с той точки зрения, которую автор выбрал для представления своего материала. Например, притча о работниках в винограднике (Мф. 20:1-16) идет сразу после истории о богатом юноше-управителе (Мф. 19:16-22). Указав, что богатство может быть большим препятствием для входа в Царство, Петр говорит: «Вот, мы оставили все и последовали за вами. Так что же будет для нас?» (Лк. 19:27). Иисус уверяет Петра, что они получат должное вознаграждение (Лк. 19:28-30), но следует за этим заверение притчей о «хозяине земли, который вышел рано утром нанять работников для своего виноградника» (Мф. 20: 1), в этой притче Иисус упрекает Петра в самодовольстве: «Смотри, что мы сделали для Тебя, Иисус, сколько мы пожертвовали ради Тебя…» платить больше, чем те, кто не работал так долго, как они работали, вместо того, чтобы довольствоваться служением Христу из любви. Именно с такой точки зрения автор избрал эту притчу.

Во-первых, посмотрите на исторический и культурный контекст — его конкретную обстановку. Например, Иисус рассказывает притчу о блудном сыне специально, чтобы обличить книжников и фарисеев, роптавших на него: «Он принимает грешников и ест с ними» (Лк. 15:1-2). Затем Иисус рассказывает притчу, в которой фарисеи и книжники изображаются как те, кто «скорее жалуется, чем радуется, когда грешник „найден”… Следует оценить роль старшего сына, чей единственный брат — не один из ста или даже один из десяти – и он был потерян. Этот старший сын олицетворяет ворчливых фарисеев, которые, кажется, не могут разделить радость Бога и ангелов небесных» (Мойзес Сильва, с. 112–113).

Понимание культурного контекста требует изучения обычаев первого века, чтобы понять влияние того, что говорится и делается. Например, когда блудный сын просил отца отдать ему его часть наследства, он просил то, что обычно не происходит до того как отец умер. Поступая так, он как бы желает смерти своему отцу. Понимание этого делает любовь и благодать отца, принявшего обратно этого сына, еще более замечательными.

II. Усиливая библейское руководство
“Служение примирения, Ч. 4 (продолжаю): Призыв к примирению Божьего народа с Божьим служителем» (2 Кор. 6:11-7:16)

Мы снова продолжим этот отрывок в этом выпуске журнала для пасторов The Net В прошлый раз мы рассмотрели 2 Кор. 6:11-18, в котором мы обратились к первым двум частям отрывка:

1. Пасторский призыв любви (6:11-13).

2. Пасторский призыв увещевания (6:14-18).

Теперь мы продолжаем третий раздел…

3. Применение пасторского призыва (7:1-4). «Итак...» (делая вывод из только что сказанного), исходя из обетований, содержащихся в В.З. (6:16-18), что Бог будет их Отцом, восстанавливая Свой народ в надлежащих отношениях с Ним, если (обратите внимание, что обетования условны) они отделят себя от зла (а именно, языческих религиозных практик; в частности, идолопоклонства), то наставление Павла: «Итак, возлюбленные, имея такие обетования, очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием» (7:1).

Для Павла главный принцип святости среди Божьего народа состоит в том, чтобы мы «не преклонялись под ярмо с неверующими» (6:14), и практика такой святости среди Божьего народа заключается в том, что мы «очищаем себя от всякой нечистоты». плоти и духа» (7:1). Принцип заключается в том, что «неправедные не наследуют Царства Божьего? (1 Кор. 6:9-10). Народ Божий был «омыт… освящен… оправдан во имя Господа Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1 Кор. 6:11) и, следовательно, в принципе и по существу очищен «от всякой скверны плоти и духа..»

Этот принцип должен быть очевиден в их практике, чтобы он был верным. Другими словами, позиционное освящение должно проявиться в практическом освящении. Мы были освящены Богом — это позиционное освящение (например, Деян. 26:18; Евр. 10:14; 13:12; 1 Пет. 1:2; Еф. 5:26; Ин. 17:17) — и мы должны освящать себя – это постепенное, практическое освящение (1 Кор. 1:18;1 Пет. 3:15), чтобы наш союз со Христом становился все более и более очевидным и реальным в нашей жизни. Освободившись от рабства греха (Рим. 6:11-18) и будучи способным уже не грешить (1 Ин. 3:9), Бог действует в нас (1 Фес. 5:23; Тит. 2:14). так что мы все больше и больше уподобляемся Христу (2 Кор. 3:18; Рим. 8:29; Евр. 13:20-21; 1 Ин. 2:6; 3:7). В частности, Святой Дух является божественным посредником, действующим в нашем освящении (1 Фес. 4:3; 2 Фес. 2:13; Гал. 5:16-18, 22-23).

Этот принцип должен быть очевиден в их практике, чтобы он был верен им. Другими словами, позиционное освящение должно проявляться в практическом освящении. Мы были освящены Богом — это позиционное освящение (например, Деян. 26:18; Евр. 10:14; 13:12; 1 Пет. 1:2; Еф. 5:26; Ин. 17:17) — и мы должны освящать себя – это постепенное, практическое освящение (1 Кор. 1:18; 1 Пет. 3:15; ), чтобы наш союз со Христом становился все более и более очевидным и реальным в нашей жизни. Освободившись от рабства греха (Рим. 6:11-18) и будучи способным уже не грешить (1 Ин. 3:9), Бог действует в нас (1 Фес. 5:23; Тит. 2:14). так что мы все больше и больше уподобляемся Христу (2 Кор. 3:18; Рим. 8:29; Евр. 13:20-21; 1 Ин. 2:6; 3:7). В частности, Святой Дух является божественным посредником, действующим в нашем освящении (1 Фес. 4:3; 2 Фес. 2:13; Гал. 5:16-18, 22-23).

Здесь нет конфликта между двумя концепциями пассивного и активного освящения. Мало того, что освящение есть работа Божья в нас, посредством которой мы освящаемся, отделяемся, называемся святыми, освященными (1 Кор. 1:2; 2 Кор. 1:1), и не только Бог во Христе даровал нам освящение (Рим. 1:30; 2 Фес. 2:13), но и мы освящаем себя, стараясь избежать греха (1 Кор. 6:18; 2 Кор. 7:1; 1 Ин. 3:6-9), стремясь практиковать то, что Бог объявляет истиной о нас (1 Кор. 7:34; 1 Фес. 4:3-8; Рим. 6:19), и желая быть больше похожим на Христа (Рим. 8:13; Евр. 12:1; Флп. 2:12; 3:13-14; 2 Пет. 1:5 и далее).

«Нечистота» (осквернение, нечистота), возникающая в результате «воссоединения с неверующими» (в частности, в поклонении иным богам), тотальна, поскольку оскверняет и «плоть, и дух». Следовательно, «очищение», которое, следовательно, требуется от «плоти» (физическое, внешнее очищение — кто мы снаружи) и «духа» (духовное, внутреннее очищение — кто мы внутри), также является тотальным.

«Доведение святости до конца» безусловно подразумевает, что наше освящение прогрессивно, поскольку мы здесь и сейчас стремимся к святости, все время понимая, что совершенство святости будет реально переживаться только при нашем прославлении. Но хотя окончательное завершение этого процесса освящения произойдет в эсхатоне (1 Фес. 3:13; Иуды 24; 2 Кор. 11:2), тем не менее мы продолжаем стремиться и сейчас привести этот процесс к финалу. Опять же, использование фразы «доведение до конца» указывает на то, что это то, что мы должны сделать для себя. Что касается коринфян, то они должны совершенствовать свою святость, отделяя себя от любого осквернения неверующими или общения с ними, особенно, не ограничиваясь, идолопоклонством.

Точно так же, как «страх Божий» был одним из мотивирующих факторов в служении Павла (5:11; ср. 1 Кор. 2:3; 2 Кор. 7:11). Он должен был быть одним из основных факторов в служении Павла. Побуждение Божьего народа к святости – «очиститься от всякой скверны плоти и духа». Мы живем под всевидящим и всезнающим взглядом Бога. Мы не можем избежать его пристального внимания и осуждения.

Продолжая свой поток мыслей от 6:11-12, Павел продолжает свое пасторское обращение к коринфянам. «Освободите место для нас в ваших сердцах. Мы никого не обидели, никого не развратили, никого не обманули» (7:2). Он умоляет их «освободить место в их сердцах» для него. Он прежде всего принес им благую весть Евангелия, поэтому их сердца должны быть открыты для него и, наоборот, закрыты для лжеапостолов (которые приобретали у них популярность) и неверующих, чьи языческие обычаи они начинали перенимать. (Дэвид Э. Гарланд, “2 Коринфянам”, с. 344). В конце концов, с его стороны не было ничего, что заставило бы их вести себя по отношению к нему так, как раньше. Несмотря на его резкие упреки и строгие указания, он никого не обидел, никого не развратил и никого не обманул. Итак, почему они так к нему относятся; почему они закрылись от него?

«Говорю это не для того, чтобы осудить вас, ибо уже сказал, что вы в сердцах наших, чтобы вместе умереть и вместе жить» (7:3). Павел хочет быть уверенным, что они не истолкуют неправильно его заявление в свою защиту в 7:2. Кто-то, кто читает его, особенно о духовном состоянии коринфян, может сделать вывод, что Павел не защищал себя, а обвинял их. Следовательно, он разъясняет свое заявление словами: «Я говорю это не для того, чтобы осуждать вас», и подтверждает свою любовь к ним: «вы в наших сердцах, чтобы вместе умереть и жить вместе». Он не хочет никаких недоразумений по этому поводу.

Выражение «умереть вместе и жить вместе» можно было бы перевести так: «чтобы мы умерли вместе с целью («εις» по-гречески) жить вместе». Таким образом, это действительно заявление о цели, в которой Павел может иметь здесь в виду либо ссылку на его и их нынешний христианский опыт и преданность (т. е. смерть со Христом и жизнь во Христе и для Христа), либо, возможно, он имеет в виду их общее будущее, когда они умрут вместе, как верующие во Христа и вместе воскреснут в своей общей судьбе жить вместе на небесах со Христом, такова близость к ним, которую он хочет им сообщить.

«Я очень откровенен с вами; Я очень горжусь тобой. Я полон воодушевления; Я преисполнен радости при всех наших скорбях» (7:4). Этот стих может быть истолкован либо, как последний стих этого экскурса (2:14-7:4), либо как первый стих следующего раздела (7:4-16), который является продолжением 2:13 о том, как найти Тита и услышать свой отчет о них. Вместо того, чтобы пытаться решить, куда подходит этот стих, вероятно, безопаснее рассматривать 7:4, как связующий стих, заканчивающий один раздел и начинающий следующий, поскольку он хорошо связан с обоими. Это завершает положительное подкрепление Павлом своего отношения к ним (7:3) и представляет его положительную реакцию на сообщение Тита (7:5-16), которое, в свою очередь, относится к началу послания (2:2). -3 ср. 7:4, 13).

Его прежняя смелость в обращении с ними (исправление их по разным вопросам) привела к благочестивому покаянию и исправлению, которого он желал и в котором нуждался (7:9-10). Таким образом, его прямая речь об их упреке и исправлении достигла намеченного результата и вызывает теперь его «гордость» за них. Его смелость речи, которая могла навсегда разорвать их отношения (ибо никто не любит, когда его поправляют), на самом деле оправдалась благодаря их положительному ответу, так что теперь он может и с удовольствием хвастается ими. В самом деле, он «наполнен ободрением… переполнен радостью» даже (и несмотря на) «все наши невзгоды». Страдания, о которых он говорит, очевидно, с которыми он столкнулся в Македонии, когда отправился туда искать Тита (7:5).

III. План проповеди

Заголовок: Евангелие, согласно Иисусу (Мф. 7:13-14)

Предмет: Две дороги, ведущие в вечность.

Тема: Вам нужно избрать узкий, трудный путь истины, если вы хотите войти в Царство Божье.

Пункт 1: Одна дорога начинается легко, но заканчивается плохо (7:13).

1а) Начинается легко, потому что вход широкий и дорога широкая.

1б) Заканчивается тяжело, потому что ее конечная цель - вечная погибель.

Пункт 2: Другая дорога начинается сложно, но заканчивается легко (7:14).

2а) Начинается тяжело, потому что вход узкий и дорога трудная.

2б) Заканчивается легко, потому что ее конечная цель – вечная жизнь.